Фанфик - Happy new year, Till.

[sebastianchik]

Автор: Sebastiachik
Бета: rikki-mikki

Фэндом: Rammstein
Персонажи: Тилль/Пауль и другие участники группы Rammstein

Рейтинг: NC-17
Жанры: Стёб, POV, Повседневность, Слэш (яой)

Предупреждения: Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Новый год на носу. Раммштайн тоже хотят праздника, только их солист не в духе и ему совсем не до Нового года. И его товарищи решили поднять ему настроение.

Посвящение:
Моей уважаемой и терпеливой бете rikki-mikki

Публикация на других ресурсах:
где угодно. Только с шапкой, киньте ссыль в личку.

Примечания автора:
Сразу Предупреждаю, размышления, а тем более поведение пьяного Линдеманна не подчиняется логике.
"Няка" - художественный прием автора. Надеюсь всем будет понятен его смысл)



Новый Год - время исполнения желаний. Но единственным желанием Тилля Линдеманна было провести остаток старого года в одиночестве, нажраться водки и уснуть мордой в салате.
Отчего такой план созрел у него в голове, он и сам не до конца понимал. Может, потому, что настроение было ни к черту, да какой ни к черту, просто дерьмо, а не настроение.
Уже придя на репетицию, он был не в духе, а тут еще уборщица отчитала, что, видите ли, «грязи нанес в студию». Черт, да откуда они только берутся, эти сварливые старухи? Надо о них песню написать и высказать все, что о них думаю.
«Во, здрассте, четыре придурка. Где пятый то потерялся? Опять из Америки рейс задержали?» подумал про себя Тилль.
- Здорово, – с хмурым видом буркнул он и поплелся настраивать микрофон.
- Ну что, как настрой, Тилль? – издалека начал Пауль.
«Офигенно, блин», подумал Линдеманн, вслух же сказал:
- Нормально.
- А какие планы на завтрашний вечер? – подключился Шнайдер.
Тилль немного призадумался, его лицо выглядело явно озабочено.
- Наверно, ты планируешь встретить Новый Год в приятной компании? – выполз из-за синтезатора Флаке.
- Угу, я и …салат, – пробурчал Тилль, добавив про себя: «И плюс бутылка водки, а лучше две, а еще лучше три! Чтоб забыть этот сумасшедший год и собственное имя!»
- Как грустно … - начал было с ухмылкой Пауль.
- Может, не стоит об этом сейчас?
Внезапно дверь распахнулась, и вошел Рихард.
- Ну что, вы его уломали? – радостно начал он, но, заметив насупившегося Линдеманна, резко изменился в лице, - Ой, привет, Тилль.
- Ах, вы, что тут все сговорились? – голос солиста все более усиливался, он перешел на крик, – Знаете, что я вам на это скажу! Ни с кем из вас отмечать Новый Год я не собирался, а теперь уж и подавно не буду! Да что вы вообще из себя возомнили, кучка идиотов! – Линдеманн перевел дух, – Знаменитая группа Rammstein: язва ритм-гитарист, криворукий барабанщик, выпендрежа соло-гитарист; глухой басист и слепой клавишник, который вечно строит из себя понимающего святошу! Вы даже на репетиции думаете о том, как бухнуть на праздники!
Они все уставились на него, как громом пораженные, а он спокойно развернулся и ушел. Прошло некоторое время, но никто и не думал пошевелиться. В тишине раздался возмущенный голос Рихарда.
- Это он тут больше всех выпендривается! И вообще, вы что ему тут наговорили?
- Да не бери в голову, просто Тиль сегодня как с цепи сорвался.
- Зря мы, ребята, это все затеяли. Он и так-то не в духе был, а мы еще больше завели.
- Жарко здесь, – сухо произнес Оливер и вышел из студии.
- Да надо просто поднять ему настроение, сделать какой-нибудь приятный сюрприз.
- Давайте подумаем, – включился Шнайдер.
- Вы всерьез решили задобрить этого увальня чем-то вроде праздничного бантика на няке? Наивные идиоты, он вас теперь даже на порог дома не пустит.
- Слушайте, а это идея! Раз он не хочет видеть нас, закажем ему стриптизера или кого-то вроде него, – выдал расплывшийся в улыбке Пауль, – Тогда он точно растает.
На том и порешили после окончания репетиции клавишник, ритм-гитарист, басист, барабанщик, и, после долгих уговоров, соло-гитарист.

***

Ну, вот и наступил канун Нового Года. На удивление, день начался спокойно, и это было странно. Тилль высунул руку из-под одеяла, затем вынырнула голова. Он взял с тумбы телефон и проверил пропущенные вызовы. После вчерашнего инцидента ему так никто и не позвонил.
В спальню вошла женщина довольно преклонного возраста, но очень живая и подвижная. Она распахнула занавески. Комната залилась светом. Тилль снова нырнул под одеяло, и оттуда послышался его голос.
- Здравствуйте, фрау Карлотта, что, уже утро?
- Нет, герр Линдеманн уже полдень, ваш обед готов; я пока немного приберу в соседней комнате, а затем займусь вашей.
Тилль снова сделал над собой усилие и высунулся из-под одеяла. Пока он пытался привыкнуть к свету, его нос уже почувствовал ароматный запах мандарин, свежеиспеченных пончиков и кофе.
Линдеманн собирался, одевался и обедал, а тем временем уже осуществлялся план под названием «Happy New Year, Till». Рихард перерыл всю записную книжку в телефоне, чтобы найти нормального стриптизера, который был бы не занят в новогоднюю ночь.
- Черт, да это невозможно в канун Нового Года, все либо уже заказаны, либо дома в кругу семьи и ни за какие деньги не соглашаются выступить именно сегодня.
- Надо что-то делать, – сказал Шнайдер, - Не оставлять же нам друга без подарка на Новый Год.
- Нет, никак нельзя без подарка.
- Может, кто-нибудь из нас и будет его подарком? – озарило Пауля, – Разве есть другой выход?
- А вот и первый доброволец, – улыбнулся Рихард.
- А что, хорошая идея, ты как Пауль не занят сегодня вечером.
- Я, да, я, конечно, не занят, но…- начал он.
- Ну вот и все, собираемся, нам надо многое сделать, еще в магазин за упаковкой для «подарка» заскочить.
- Да с чего вы вообще взяли, что я буду танцевать стриптиз вместо кого-то, вон пусть это сделает Рих. Пускай его упругий зад хоть раз будет использован по назначению! Я отказываюсь от этой бредовой идеи, и точка, – заявил Пауль
А Рихард лишь ухмыльнулся и, подав команду «Навались!», накинулся на ритм-гитариста. Остальные же последовали его примеру. Выбора не было: приходилось пожертвовать одним гитаристом, чтобы спасти дружеские отношения в группе.

***

Тиль был вне себя, увидев новогоднюю обстановку в своем доме. И как можно мягче попытался сообщить об этом своей прислуге.
- Карлотта, уважаемая моя, не могли бы вы не украшать мою квартиру? Я не буду праздновать сегодня!
- Как же можно, герр Линдеманн?! – завопила она возмущенным голосом, – Это же Новый Год - самый главный праздник, не считая, конечно, вашего дня рождения. Однако, вы всегда проводите его вне дома, и все мои приготовления насмарку. Не лишайте бедную старушку единственного удовольствия - доставлять вам радость!
- Я польщен вашей заботой, но, прошу, не докучайте мне своим вниманием, а просто занимайтесь своими прямыми делами. Я уже давно не маленький и могу сам решить, буду я праздновать, или нет.
Глаза старушки были на мокром месте от таких слов; она стала белая, как полотно, и поспешно удалилась прочь.

***

Нет, ну почему у всех сегодня на счет меня какие-то планы?! У меня даже не возникало и мысли, чем себя занять, а оказалось, что праздник для меня уже расписан буквально поминутно. Но с другой стороны, может быть, это значит, что я им не безразличен?
Да ну их всех!
После недолгих раздумий я собрался выпить и, переделав все свои незначительные дела, поехал в небольшой уютный бар и засел бухать за самый дальний столик.
Я не считал, сколько я выпил, но мне было очень весело. Я познакомился с целой кучей людей, до хрипоты горланил старые новогодние песни. Но когда я стал петь про то, как Вайнахтсман приходит в каждый дом, я внезапно подумал: а запер ли я входную дверь?!
И, как бы мне не было хорошо, пришлось возвращаться домой.
Я психанул и чуть не вернулся обратно в бар, когда обнаружил, что дверь заперта. Мне хотелось продолжения банкета, но я все-таки никуда не поехал. Открыв дверь, я прошел в гостиную с мыслью: «Блин, да у меня же до сих пор елка не наряжена…»
Э, не понял… как так? Передо мной открылась нереальная, просто сказочная картина: елочка была наряжена гирляндами, стеклянными шариками и мишурой. Все вокруг сияло, переливалось разноцветными огнями. А под елкой лежал подарок, большущий такой подарок. Может, глюк? Я, наверное, переборщил с выпивкой. Такого не могло быть, наверное, это сон. Я же сплю? Хотя, может быть, это дело руг прислуги?
- Фрау Карлотта, это вы?
Большая коробка внезапно пошевелилась.
Я отшатнулся: это ж сколько я выпил-то?! Вдруг из этого чертового ящика раздался голос:
- Тилль, это ты? Открывай же скорее подарок! – проговорил умоляющий, до боли знакомый мне голос.
Так, стоп, я стою посреди своей квартиры и разговариваю со своим подарком неизвестного происхождения. Точно – сон.
- А я разве могу открывать тебя до Нового Года? - мне это даже начало нравится.
- Еще как можешь, давай скорее! – взмолился подарок.
Ладно, я иду, развязываю бант и развертываю обертку. Ого, да тут еще и поздравительный вкладыш!
«С Новым Годом, дорогой Тилль! Пусть этот маленький подарочек доставляет тебе только радость и наслаждение!
Твои друзья».
- Надеюсь, надеюсь. Ну, я это, открываю.
- Тилль, спасибо, что освободил!
Я никак не ожидал, что это будет этот маленький чертенок – Пауль. Ничего себе подарочек! Ну, порадовали, нечего сказать! Так значит, я могу распоряжаться своим подарком как хочу?
- Нет, нет, Тилль, ты не так понял!
- Тише, не порть праздник! Дай, раз не наяву, так хоть во сне на тебе оторваться.
Пауль начал отстраняться от меня с недоумевающим лицом.
- Ну что ты ломаешься, как девчонка? Ты мой подарок: так что смирись и подчиняйся.
- Да пойми же ты, это просто дурацкая новогодняя шутка! Это не сон! – забился он в истерике, когда я прижал его к стене и уже стягивал с него трусы, за неимением другой одежды.
- О, любопытно, что это там? – проговорил я с умилением, - Как мило. Этот бантик на няке, он тебе так идет, такой розовый и яркий.
Я потянул за ленту и развязал его.
- Так, все, пошутили и хватит! С Новым годом тебя, желаю всего наилучшего в наступающем году, а мне уже пора идти!
- А где десерт? Нет, так вот просто я тебя не отпущу.
Пауль начал вырываться, говорить, что ему уже не смешно, но между тем алкоголь в моей крови сказывался. Во мне бурлили эмоции, безудержным потоком рвясь наружу. Я решил повеселиться. Я наклонился, удерживая рукой Пауля, поднял с пола ленту с бантом и крепко перевязал ему руки. Он начал сопротивляться еще сильнее, и я решил, что в спальне с ним разобраться будет сподручнее. Да и уж очень хотелось испробовать новый набор для ролевых игр. Там такие плетки, такие хлысты! Медленно, но верно я утянул Пауля в спальню, пока он перебирал кучу матов в мой адрес. Заволок его на кровать, оседлал сверху и зажал между ног, чтоб не освободился. Из прикроватной тумбы я извлек содержимое набора, и, путем несложных манипуляций, передо мной уже лежал мой подарок: прикованный к кровати, смазанный ароматными маслами и где надо смазкой и готовый к свершениям. А так как мне надоело слушать его несвязную возмущенную болтовню, ему в рот я поместил кляп.
О, вот эта плетка мне больше всех приглянулась, используем ее первой. Я начал медленно водить ей по торсу Пауля, который от этого извивался, как змея. Меня это только подстегивало, я вошел в азарт и начал легонько стегать его. Его глаза сделались круглыми, в них явно читался испуг. Он начал резко дёргать руками, но попытки вырваться оказались тщетными, наручники только сильнее сдавили его руки, и из-под них потекли капли крови.
Боже, я и не представлял, что когда-нибудь всё будет так.
Нагнувшись, я слизнул капли крови, которые текли по бледной коже. Перетянул руки за спиной ремнем, облизнулся. Я посмотрел ему в глаза и сказал, что он сейчас такой беспомощный и такой милый, что грех этим не воспользоваться.
Он не знал чего еще от меня ожидать, вроде столько уже прожили, выступаем в одной группе, вместе веселимся, вместе огорчаемся и все такое, а тут на тебе. Ну а моя совесть была чиста, ведь это только сон, мои больные фантазии, плод моего воображения. А между тем просто хлестать его плеткой стало не так интересно, и я подумал, а что, если использовать ее не совсем по назначению? И даже не задумываясь, как он на это отреагирует, я вогнал рукоять плетки в его смазанное отверстие, и начал делать поступательные движения туда обратно. Но Пауль на присутствие инородного тела внутри себя отреагировал очень резко и отнюдь не положительно. Он выгнулся, как кошка, и застонал. Хм, неужели, ему нравится? Мне и в голову не пришло бы, что он стонал совсем не от удовольствия.
Он явно расслабился, и я решил напомнить ему, кто здесь хозяин. Видимо, он забыл о больной фантазии человека, с которым имел дело. Чтобы немного охладить свой пыл и начать думать хладнокровно, я направился на кухню, открыл холодильник и, засунув голову в морозилку, обнаружил там лед. Эх, как все предсказуемо в этом сне! Где холодильник, там обязательно найдется лед.
Ну сон, ну подфартило. Со счастливой улыбкой на лице, держа в руках формочку, я двинулся назад в спальню. Зашел, смотрю, а у меня на прикроватном столике ароматическая свечка стоит. Как я ее сразу не заметил? И тут мой затуманенный, но пытливый умишко смекнул, что можно совместить, так сказать, лед и пламя. Недолго думая, я достал один кубик льда и стал водить им по груди Пауля. Тот, бедный, при первом же соприкосновении со льдом как начнет дергаться. Такое свежее ощущение после разгоряченного от плетки тела, а он и не рад вовсе. В моем сне Пауль какой-то странный.
Ну, раз не нравиться холод, пусть погреется человек, мне не жалко. Я зажег свечу, нагнул ее, чтобы воск на него капал и грел его. Так он среагировал еще хуже, чем на лед. Пауль метался по кровати, так и норовя вырваться. Какой же он все-таки противный, никак ему не угодишь.
О, я совсем забыл о плетке. Я вытащил ее из Пауля и вставил свою, родную няку, которая, все же, получше искусственной. Я вошел в него полностью, но знал, что ему уже не так больно, и надеялся доставить ему удовольствие. Он весь покрылся мелкой дрожью, но в глазах уже не было такого ужаса. Довольный собой, я все больше ускорял темп, напевая что-то про себя. Пауль слишком напрягался, и это мне немного мешало. Я даже устал быстрее обычного.
Я уже чувствовал, он почти не сопротивляется, и поэтому снял ремень с рук Пауля и, посадив его к себе на колени, крепко обнял и начал совершать довольно резкие рывки. Сняв с него кляп, я жадно накрыл его губы своими. Я чувствовал, как колотится его сердце. Пауль своими пальцами впился мне в спину. Он уже не сопротивлялся, его желание подстегивало меня к решительным действиям. И тело, еще недавно не подвластное мне, дергается, бедра сжимаются на моей талии, спина выгибается, а карие глаза широко распахиваются в изумлении, из приоткрытых губ слетает горловой протяжный стон, заставляя волосы на моем загривке встать дыбом.
Пауль сжимает меня в объятиях, гладит ладонями мое тело, целует жадно, порывисто. Я просто таял от его прикосновений. Звезды перед глазами, не сдержать громких стонов. Да что ж ты творишь…
И тут он отстранился, издал протяжный стон и кончил. Теплая сперма стекала с моего торса. Кровь закипела, и мое сердце заколотилось, кажется, где-то в горле. Задыхаясь, я продолжал движение; кажется, еще секунда и я умру. В горле все пересохло. Я глухо вскрикнул и, вынув из него няку, кончил. Еще несколько минут мы пытались восстановить дыхание. После чего мы полностью обессиленные, обняв друг друга, заснули.

***

Утром я проснулся оттого, что моя рука онемела от чего-то тяжелого. Я повернул голову и обнаружил, что на моей руке, удобно устроившись, лежала довольная моська Пауля. Неужели, это был не сон, и я был настолько пьян, что всю ночь извращался над своим товарищем по группе? Прокрутив в голове прошлые события, я понял, что выпил недостаточно, чтобы все забыть. Да, Пауль мне это еще припомнит, найдет способ отомстить, уж я то знаю. Аккуратно, чтобы не разбудить своего случайного любовника, я вынул из-под него свою руку и принялся тщательно растирать ее, пытаясь восстановить в ней приток крови. Потихоньку слез с кровати и, потянувшись, ощутил некоторый дискомфорт. Обнаружив, что я почти весь был в засохшей сперме, я мигом отправился в душ. После бодрящих водных процедур, я пошел на кухню. Заглянув в холодильник, я вдруг понял, как я голоден. Я смел буквально полхолодильника, радуясь, что фрау Карлотта приготовила праздничный ужин до того, как вчера ушла. Потом я отнес Паулю горячий кофе и тосты, чтобы хоть немного загладить свою вину.

***

Пауль еще потом долго дулся на меня, а другие Раммштайновцы, узнав о событиях той ночи, ржали, не жалея животов. Я же сокрушался за недавнюю грубость, и послал своей прислуге Карлотте огромный букет цветов и открытку с извинением. Старушка с радостью простила меня за все. Ну а мне остались приятные воспоминания о необычном подарке на Новый год.